+7 (499) 390 20 12
+7 925) 390 20 12
Сонтаг Сьюзен. Эстетика безмолвия.
Сьюзен Сонтаг (1933–2004) — американская писательница, литературный и художественный критик, философ культуры, политическая активистка. Мировую известность ей принесли сборники эссе «Против интерпретации» (1966), «О фотографии» (1977), «Смотрим на чужие страдания» (2004).
Эти три книги, а также два тома дневников Сонтаг – «Заново рожденная» и «Сознание, прикованное к плоти» – опубликованы на русском языке в рамках совместной издательской программы Музея «Гараж» и издательства Ad Marginem.
Она была близкой подругой известного фотографа Энни Лейбовиц. “Эстетика безмолвия” входит во второй сборник эссе «Образцы безоглядной воли», который был опубликован в 1969 году. Прочитав “Эссе о безмолвии” я стала думать о безмолвии, как о необходимом элементе, непосредственном осознанном спутнике восприятия, помощнике, к которому я редко обращаюсь в своем “житейском” опыте.
21 заметка – последовательно разворачивающаяся мысль, в которой С. Сонтаг говорит о сложных понятиях духовности, искусства, открывая их заново через призму современного времени. «Каждая эпоха заново изобретает свой проект «духовности». В современную эпоху одной из самых действенных метафор духовного проекта выступает «искусство».
Художник, по мнению Сонтаг, «по-прежнему поглощен стремлением к «благу». Но если прежде оно заключалось в мастерстве и достижениях, то ныне высшее благо для художника — достичь той точки, в которой цель совершенства становится для него несущественной эмоционально и этически, и обретению своего голоса в искусстве он предпочитает безмолвие. Безмолвие в этом смысле — как исход — подразумевает настроение окончательности, прямо противоположное настроению, сообщающему о сознательном, традиционно серьезном использовании безмолвия (прекрасно описанном Валери и Рильке) — безмолвия как пространства медитации, подготовки к духовному созреванию, как испытания, дающего право говорить».
Художник уходит со сцены в безмолвии и при этом продолжает говорить. Но говорит так, чтобы публика его не услышала. Так искусство становится агрессивным, нападающим жестом, где художник пытается порвать связь с публикой.
Безмолвие присутствует в искусстве как решение, как наказание, как то, что сама публика – зритель пережить не может. Безмолвие «не может существовать как свойство произведения искусства». Оно скорее вечно отступающий горизонт. И само безмолвие нужно для того, чтобы услышать звук, пустота необходима, чтобы воспринять наполненность, чтобы отличить одно от другого.
«Безмолвие» всегда подразумевает свою противоположность и зависит от ее присутствия: так же, как «верха» нет без «низа», а «левого» без «правого», чтобы распознать безмолвие, следует признать окружающую его среду — звук или язык. Безмолвие существует не только в мире, наполненном речью и другими звуками, любое данное безмолвие имеет свое тождество в виде отрезка времени, пронизанного звуком (Так, великолепная немота Харпо Маркса проистекает из того, что он окружен маниакально говорящими людьми).
В этом эссе С. Сонтаг разоблачает и раскрывает двойственность многих сообщений, которое создает своевременное искусство, используя безмолвие как инструмент достижения мнимого. И также показывает, как безмолвие становится «метафорой чистого, неназойливого взгляда», в котором утрачен смотрящий, но то, что предстает восприятию, в нем присутствует полнота, и она не требует участия. Она становится законченной и непроницаемой. В этой непроницаемости открывается экран для наших проекций или это может освободить от беспокойства, остановить наше время, адресовать нас не к временному, а к вечному.
С. Сонтаг в этом эссе приводит множество примеров из разных областей: философии, поэзии, кинематографии, психиатрии, литературы, архитектуры; цитирует Витгенштейна, Китса, Рильке, Новалиса, Ясперса, Ницше, Бакминстера Фуллера и многих других, в том числе непосредственно воплотивших в современном искусстве свои идеи художников, таких как Дюшан, Жак Ваше, Кейдж.
С. Сонтаг так удивительно ловко, по моему впечатлению, вплетает в свои размышления (или можно сказать — подводит окончательные итоги своих размышлений на тему безмолвия, потому что для меня тут звучит глубочайшая серьезность и некоторая необратимость — сказав или прочитав этот текст сознание не может вернуться к миру до этого текста) поиски и свершения многих людей. Она рассматривает феноменологические связи, то, что происходило в разных областях в разное (есть обозримое время — современное) время, но тема безмолвия как противоречивого, так и помогающего явления, открывается от первой к двадцать первой заметке, наталкиваясь на рифы, разбиваясь и снова срастаясь во все более плотное явление, событие, акт, без которого, кажется, уже не обойтись мне — современному человеку.
Она была близкой подругой известного фотографа Энни Лейбовиц. “Эстетика безмолвия” входит во второй сборник эссе «Образцы безоглядной воли», который был опубликован в 1969 году. Прочитав “Эссе о безмолвии” я стала думать о безмолвии, как о необходимом элементе, непосредственном осознанном спутнике восприятия, помощнике, к которому я редко обращаюсь в своем “житейском” опыте.
21 заметка – последовательно разворачивающаяся мысль, в которой С. Сонтаг говорит о сложных понятиях духовности, искусства, открывая их заново через призму современного времени. «Каждая эпоха заново изобретает свой проект «духовности». В современную эпоху одной из самых действенных метафор духовного проекта выступает «искусство».
Художник, по мнению Сонтаг, «по-прежнему поглощен стремлением к «благу». Но если прежде оно заключалось в мастерстве и достижениях, то ныне высшее благо для художника — достичь той точки, в которой цель совершенства становится для него несущественной эмоционально и этически, и обретению своего голоса в искусстве он предпочитает безмолвие. Безмолвие в этом смысле — как исход — подразумевает настроение окончательности, прямо противоположное настроению, сообщающему о сознательном, традиционно серьезном использовании безмолвия (прекрасно описанном Валери и Рильке) — безмолвия как пространства медитации, подготовки к духовному созреванию, как испытания, дающего право говорить».
Художник уходит со сцены в безмолвии и при этом продолжает говорить. Но говорит так, чтобы публика его не услышала. Так искусство становится агрессивным, нападающим жестом, где художник пытается порвать связь с публикой.
Безмолвие присутствует в искусстве как решение, как наказание, как то, что сама публика – зритель пережить не может. Безмолвие «не может существовать как свойство произведения искусства». Оно скорее вечно отступающий горизонт. И само безмолвие нужно для того, чтобы услышать звук, пустота необходима, чтобы воспринять наполненность, чтобы отличить одно от другого.
«Безмолвие» всегда подразумевает свою противоположность и зависит от ее присутствия: так же, как «верха» нет без «низа», а «левого» без «правого», чтобы распознать безмолвие, следует признать окружающую его среду — звук или язык. Безмолвие существует не только в мире, наполненном речью и другими звуками, любое данное безмолвие имеет свое тождество в виде отрезка времени, пронизанного звуком (Так, великолепная немота Харпо Маркса проистекает из того, что он окружен маниакально говорящими людьми).
В этом эссе С. Сонтаг разоблачает и раскрывает двойственность многих сообщений, которое создает своевременное искусство, используя безмолвие как инструмент достижения мнимого. И также показывает, как безмолвие становится «метафорой чистого, неназойливого взгляда», в котором утрачен смотрящий, но то, что предстает восприятию, в нем присутствует полнота, и она не требует участия. Она становится законченной и непроницаемой. В этой непроницаемости открывается экран для наших проекций или это может освободить от беспокойства, остановить наше время, адресовать нас не к временному, а к вечному.
С. Сонтаг в этом эссе приводит множество примеров из разных областей: философии, поэзии, кинематографии, психиатрии, литературы, архитектуры; цитирует Витгенштейна, Китса, Рильке, Новалиса, Ясперса, Ницше, Бакминстера Фуллера и многих других, в том числе непосредственно воплотивших в современном искусстве свои идеи художников, таких как Дюшан, Жак Ваше, Кейдж.
С. Сонтаг так удивительно ловко, по моему впечатлению, вплетает в свои размышления (или можно сказать — подводит окончательные итоги своих размышлений на тему безмолвия, потому что для меня тут звучит глубочайшая серьезность и некоторая необратимость — сказав или прочитав этот текст сознание не может вернуться к миру до этого текста) поиски и свершения многих людей. Она рассматривает феноменологические связи, то, что происходило в разных областях в разное (есть обозримое время — современное) время, но тема безмолвия как противоречивого, так и помогающего явления, открывается от первой к двадцать первой заметке, наталкиваясь на рифы, разбиваясь и снова срастаясь во все более плотное явление, событие, акт, без которого, кажется, уже не обойтись мне — современному человеку.
«Еще один пример использования безмолвия: помочь речи достигнуть предельной полноты и серьезности. Каждый знает по собственному опыту, что слова, перемежаемые долгими паузами, обретают больший вес, становятся почти осязаемыми. Чем меньше говоришь, тем более ощутимым становится твое физическое присутствие в данном месте. Безмолвие разрушает «плохую» речь, под которой я понимаю речь, отделенную от тела (и, следовательно, от чувств), речь, органично не наполненную чувственным присутствием, конкретными особенностями говорящего и его индивидуальными возможностями использования языка. Речь, снявшись с якоря тела, деградирует. Она становится фальшивой, бессодержательной, вульгарной, легковесной. Безмолвие способно сдержать и подавить эту тенденцию, придать языку устойчивость, контролируя и даже исправляя его, когда он теряет подлинность»
К концу эссе С. Сонтаг очищает это понятие от необходимости принадлежать только искусству и заканчивает тем, что безмолвие связано с невыразимым, а это в свою очередь интересует искусство, но не проистекает из него.
Так, эта сложная и невероятно захватывающая работа, помогает отделить друг от друга важные понятия, которые часто остаются спутанными, слепленными друг с другом. И на фоне разговора о современном искусстве проявляется и очерчивается представление о безмолвии и способности обращаться к нему.
Прочитать эссе можно здесь.
Так, эта сложная и невероятно захватывающая работа, помогает отделить друг от друга важные понятия, которые часто остаются спутанными, слепленными друг с другом. И на фоне разговора о современном искусстве проявляется и очерчивается представление о безмолвии и способности обращаться к нему.
Прочитать эссе можно здесь.
Автор статьи: Мария Малинина
